В экономической науке существует незаметная, на первый взгляд, проблема, связанная с использованием терминов в научных текстах. Одно из проявлений этой проблемы представляет собой проникновение обще-употребительных слов в область специальных знаний, и вытеснение из неё ограниченных в употреблении специальных терминов.

Примером такого явления служит употребление лексической единицы «собственность», которая существует и как общеупотребительное слово в по-нимании «имущество», и как слово в ограниченном употреблении в понимании «часть производственных отношений». Такое разночтение затрудняет возмож-ности научной классификации и глубокого изучения экономических явлений. Это определяет актуальность настоящей работы.

Рассмотрим подробнее проблемы, вызываемые разночтением упомянутой лексической единицы «собственность». Они начинается уже с того, что в эко-номической литературе не существует единого явного определения этой базо-вой категории. В научном (не общеупотребительном) значении слово собствен-ность означает систему формальных и неформальных общественных отноше-ний, которая позволяет субъектам общественного производства осуществлять владение любыми объектами. С учётом развития институционального под-хода к научным исследованиям можно сказать, что собственность – это ин-ститут распределения средств производства и предметов потребления, ко-торый определяет предметы владения, их количество и права владельца.

Подобное употребление слова «собственность» вытекает из его строения. Оно заканчивается на «ость». Обычно таким окончанием обладают слова, обо-значающие свойства или явления. А собственность – это именно явление. Яв-ление, позволяющее обществу осуществлять распределение благ между его членами. Понимание собственности как явления порождает такие понятия как «отношения собственности» и «права собственности».

Тем не менее, в научной литературе и законодательных актах можно встретить слово «собственность» в общеупотребительном значении. В частно-сти, в некоторых законодательных актах мы встречаем понятие «общая совме-стная собственность» [1]. Из контекста, очевидно, что термин «собственность» употреблён в общеупотребительном значении, как имущество. Этому соответ-ствует слово «общая»: общее имущество. Но в логику использования лексики, даже общеупотребительной, не укладывается слово «совместная».

Согласно сложившимся нормам, лексическая единица «совместная» при-менима в сочетании со словами, обозначающими действия, или со словами, обозначающими объекты, предусматривающие какие-либо действия: совмест-ная работа, совместное исследование, совместные учения, совместное предпри-ятие.

Со словами, обозначающими имущество, слово «совместное» не приме-нимо. Хотя на этот счёт есть и другое мнение. Но это исключение из правила, которое лишний раз подтверждает глубину проникновения общеупотреби-теьного значения слова в науку. Таким образом, в коротком словосочетании «общая совместная собственность» имеют место сразу два нарушения логики: употребление слова «собственность» в общеупотребитеьном значении в науч-ном документе и совместное применение смыслового содержания слов «совме-стная» и «собственность».

Разночтение терминов, связанных с категорией собственности, не закан-чивается её двойственным значением. Проявления собственности классифици-руются по различным признакам. В частности, при классификации по виду субъектов собственности предполагается, что основными формами собственно-сти являются частная (индивидуальная), коллективная и государственная соб-ственность. Собственниками, соответственно, являются: индивид, коллектив и государство.

Однако термин «частная» несёт ещё и другую смысловую нагрузку. Его используют при классификации проявлений собственности в капиталистиче-ском обществе по отношению к средствам производства. И это предполагает два типа собственности. Первый из них – частный тип собственности (или ча-стная собственность), предполагающий возможность индивидуальной собст-венности на средства производства и сопутствующие им наёмный труд и капи-талистическую прибавочную стоимость.

В противовес частной собственности существует общественная собствен-ность (если быть более точным – общественный тип собственности). Она ис-ключает индивидуальное владение средствами производства, наёмный труд и капиталистическую прибавочную стоимость. Таким образом, термин «частная собственность» создаёт ещё одну предпосылку для разночтения.

Кроме классификации проявлений собственности по формам и типам её ещё разделяют по природе объектов собственности. Такая классификация включает в себя интеллектуальную собственность.

В обычном понимании «интеллектуальный» означает «наделённый ин-теллектом», «использующий интеллект» или «включающий в себя интеллект». Таковым могут быть: личность, труд, беседа, литература, пр. Собственность и как институт, и как имущество интеллектом не обладает. Произнося слова «ин-теллектуальная собственность», мы уподобляемся человеку, говорящему о красной или зелёной собственности. Правильным в этой ситуации было бы го-ворить о правах собственности на продукт интеллектуального труда. Однако небрежное отношение к выбору лексической единицы помешало грамотно по-добрать слово для определения подобного рода собственности. Так или иначе, термин «интеллектуальная» прочно вошёл в практику употребления и легко сбивает с толку читателей, воспитанных на классической литературе.

Алогизмы в выборе слова для точного выражения мысли появляются не только по причине небрежности авторов. Порой это случалось и потому, что суть самой категории на момент познания явления наукой до конца не опреде-лена. Так случилось с определением категории «стоимость». Подходящее слово для её родового признака начинается со времён Адама Смита. Затем этот поиск продолжил Карл Маркс.

Значительная часть первого тома его «Капитала» посвящена именно это-му. Оказалось, что подобрать слово для родового признака категории «стои-мость» весьма сложно. Недаром он пишет: «Стоимость [Wertgegenstandlichkeit] товаров тем отличается от вдовицы Куикли, что не знаешь, как за неё взяться» [2, с. 47]. В итоге Маркс пытается определить стоимость и как форму сущест-вования товара, и как эквивалент абстрактного труда, и как время. При этом ему не давала покоя мысль, что стоимость является проявлением не только тру-да. И об этом он уже пишет в третьем томе, но итогового определения стоимо-сти Маркс так и не дал.

Многие современные авторы «уходят» от однозначного явного определе-ния, предпочитая обзор всех существующих теорий стоимости [3, с. 107]. Зна-чительная часть авторов приходит к мысли, что в основе категории стоимости лежат труд и полезность [4, с.154]. Однако, хотя использование термина «по-лезность» основано на теории предельной полезности, оно не может быть при-знано корректным, поскольку однозначной связи между стоимостью и полезно-стью не существует. Ведь общеизвестно, что при полном отсутствии полезно-сти, стоимость, скажем, наркотиков чрезвычайно высока. Алогизм объясняется не столько небрежностью, сколько отсутствием термина, соответствующего яв-лению субъективной оценки необходимости приобретения товара.

Существуют и другие теории, и другие лексические единицы, принимае-мые в качестве родового признака категории стоимости. В частности, есть ав-торы, которые пытаются развить попытку Маркса выразить сущность понятия стоимости через время: «Стоимость – это пространственно локализованное об-щественно-необходимое время создания благ, полезность которых превышает предельную» [5, стр. 45].

Между тем, проблема родового признака стоимости не является не ре-шаемой и не решённой. Родовым признаком категории «стоимость» является «меновая характеристика товара», которая, как оказывается, включает в себя не только воплощённый в товаре труд и субъективную оценку необходимости приобретения товара, но и ренту [6, с. 29].

В общем ряду примеров применения алогичного применения терминов является определение только что упомянутой ренты. Значения, которые несёт в себе рента, согласно существующих определений не просто различны – они противоположны. С одних случаях – это платежи, в других – это доход. Может показаться, что это естественно: если кто-то платит, значит, кто-то получает в виде дохода. Но по Туган-Барановскому рента – это нетрудовой доход, т.е. осо-бый вид дохода, представляющий собой самостоятельное явление в производ-ственных отношениях. Когда же говорят о ренте как платеже, то обычно имеют в виду арендную плату, которая даже количественно ренте не ровна.

Перечень примеров некорректного отношения к слову можно завершить ставшим популярным термином «капитализация». Капитализация – это процесс увеличения основного капитала за счёт прибыли. Однако популярность это слово приобрело в значении рыночной стоимости предприятия. Налицо игно-рирование окончания «-ция», применяемого для обозначения процесса. Совер-шенно очевидно, примером для нового применения термина стало заимствова-ние из английского языка словосочетание «market capitalization». Но, во-первых, многозначность терминов – это особенность английского языка. А, во-вторых, в нашей стране, как правило, слово «market» (рыночная) опускается. Самое уди-вительное, что слово капитализация в новом значении повсеместно расширяет своё «жизненное пространство» при существующем термине в родном языке – рыночная стоимость.

Примеры алогичного использования слов в научной литературе можно приводить достаточно долго. Это явление имеет место, как в нашей стране, так и в мировой науке. Иногда причинами является отсутствие необходимого тер-мина, связанное с исследованиями в областях, где необходимая лексика просто отсутствует. Иногда это связано с непродуманным заимствованием слов из дру-гого языка. Иногда это связанно с банальной небрежностью.

Отрицательный эффект, к которому производит это явление, весьма зна-чителен. И наоборот – принятие более уважительного отношения к примене-нию лексических единиц в состоянии значительно оживить процесс научного поиска. Достаточно сказать, что комплексный подход к выбору родового при-знака только категории стоимости создал бы предпосылку для объединения классической и неоклассической школ политической экономии, и исключил бы расточительство научного потенциала на бесплодные дебаты. Смею утвер-ждать, что и другие различия этих школ также подлежат решению через пере-смотр использования лексических единиц на предмет точности употребления.

Не стоит сбрасывать со счетов и проблему сохранения чистоты родного языка.

Литература

1. Цивiльний кодекс україни (Відомості Верховної Ради (ВВР), 2003, № 40-44, ст. 356).
2. Маркс К. Капитал / Избранные сочинения. В 9-ти т. Т.7. – Маркс К., Энгельс Ф. – М.: Политиздат, 1987. – ХХ, 811 с.
3. Климко Г. Н. Основи економічної теорії: політекономічний аспект: Підручник / Відп. Ред. Г.Н.Климко. – 4-те вид., перероб. і доп. – К.: Знання-Прас, 2002. – 615 с. – (вища освіта ХХІ століття).
4. Мочерний С. Вартість / Економічна енциклопедія: У трьох томах. Т.1 / Редкол.: …С.В.Мочерний (відп. ред ) та ін. – К.: Видавничий центр «Акад-кмія», 2000 – 864 с.
5. Гриценко А. Эволюция стоимости. Экономика Украины. 2001. №4. С. 45.
6. Криворак А.Д. Полиэкономия. Краткое изложение / А.Д.Криворак. – Измаил.: КП «Измаильская городская типография», 2015. – 135 с.

Андрей Криворак, кандидат экономических наук